Историю путаницы терминов мы уже практически не узнаем. Просто потому, что у каждого своя версия, а последствия такие катастрофические, что это сравнимо только с Чернобыльской катастрофой или гибелью «Титаника».
В рамках встреч с Представителем по свободе медиа ОБСЕ Дуни Миятович среди череды прочих вопросов вышли на обсуждение терминологии.
Оказалось, что и нынешний Представитель и предыдущий - Миклош Харасти - не обращали внимание на перевод слова «MEDIA».
Так вот, его переводят на русский, как «СМИ». И в изданиях ОБСЕ, и даже в устном переводе. И поэтому наш краткий рассказ о начале в Украине в 2015 году дискуссии о необходимости использования термина СМК (средства массовой коммуникации или mass media communication) вместо «средства массовой информации», не вызвал резонанса, а скорее раздражение от тупости и дремучести «этих».
Попытка представителей Союза журналистов России рассказать о том, что это не важно, была поддержана одним из советников Дуни Миятович - Андреем Рихтерем, доктором филологических наук, профессором и заведующим кафедрой истории и правового регулирования отечественных СМИ факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. И, наверное, им даже удалось бы нас убедить или убаюкать в очередной раз.
В большинстве справочников, особенно в Интернете, слово «медиа» имеет перевод «СМИ», что является ошибкой перевода. Она сложилась в начале 1990 годов, может быть, просто потому, что синонимичным рядом считались и медиа, и СМИ, и массовые коммуникации.
В 2015 году эксперты начали дискуссию и в профессиональном журнале «Журналисте Украины»: «Средства массовой коммуникации: новое содержание работы в 2015 году. Средства массовой коммуникации вместо средств массовой информации. От информирования населения к обеспечению КОММУНИКАЦИЙ свободных граждан».
И фактически в ходе дискуссий родились градации перехода на постсоветском пространстве термина СМАП (средства агитации и пропаганды) к более мягкому - СМИ (средства массовой информации). Но все равно произошла подмена термина «mass media communications», который благодаря «халатности», «преступной беспечности», «не эрудированности», «непонимания дискурса» или попросту тупости был переведен либо «медиа», либо «СМИ». Особенно убого смотрелась попытка навязать обществу термин «медийщик» - якобы специалист по средствам массовой информации. В отдельных случаях это предлагалось даже вместо термина журналист.
Почему же просто не было переведено средства массовых коммуникаций СМК?
Такая же ложная гипотеза первоначально была положена и в профессиональную характеристику подготовки журналистов в Украине. Главное, что удалось отстоять постсоветской научной школе подготовки журналистов – это филологическую основу профессии и до 2010 года сохранять профилирующим вступительным экзаменом – сочинение. Таким образом отбирая на факультеты журналистики сочинителей, сказочников, а не специалистов по изложению.
Сложно поверить, но фактически эта «реформа» стала основой для начала информационной войны против всего постсоветского пространства. России было важно закрепить свое влияние за этой территорией. Фактически, взяв на вооружение ложные термины и положив в основу существования самой профессии системную ошибку. Все учебные заведения Украины были направлены по этому ложному пути. В подготовке, в формулировке СМИ было сохранено манипулятивное воздействие и задача – информирование населения. Долгое время это сохранялось и в предмете профессии журналиста. До тех пор, пока международная общественность не настояла на том, чтобы убрали раздел – «формирует общественное мнение». Не может журналист формировать общественное мнение. Он должен находить факты, описывать факты и распространять факты. Работа репортера характеризует основную задачу – репортаж. И желательно в прямом эфире. Вот тогда это журналистика. Вот тогда объективность и непредвзятость становится профессиональным стандартом всей мировой качественной журналистики.
Но русские отказались обсуждать эту тональность, считая ее недостойно мелкой или незначительной. Ведь, по мнению экспертов высокого уровня – это и так понятно. Медиа – это массовые коммуникации. И для запада второго мнения быть не может. Информирование вместо коммуницирования? Мы в Украине осознали проблему и хотим отказаться. А вы в ОБСЕ?
Но на всякий случай я попросил Миклоша сказать громко «медиа» и услышать в наушниках для синхронного перевода – «СМИ». То есть эта конструкция уже устойчивая и ни у кого не вызывала отторжения из носителей языка. Позже нам удалось так же познакомиться и с документальными подтверждениями - в рекомендациях на русском языке везде использовали термин «СМИ». В англоязычных оригиналах – «медиа».
Изменив на одну тональность термин он из минимум двунаправленного движения сохранил односторонний характер. Самое важное в такой системе – это невозможность оперативно реагировать на ситуацию, то есть сообщить об изменившихся условиях. Но советская разведка даже целые революции организовывали: «в Сантьяго идет дождь» - такой пароль к началу восстания в Чили прозвучал по радио и с момента его оглашения военные пошли на штурм.
Но мир изменялся, менялись каналы связи. Возрастала интерактивность.
На встрече в ОБСЕ российский региональный издательский дом решил в экспертном разговоре попробовать забить гол и назвал профессию журналиста – «самой субъективной». И вот тут на выручку пришел экс Представитель по свободе медиа ОБСЕ Миклош Харасти, который постарался мягко пояснить стандарты профессии, как самой объективной. А для определения качества газет и телевидения посоветовал использовать фактометр - Пиноккио. И вот тут при четком определении в английском языке «Пиноккио» прозвучал русский перевод – «БУРАТИНО». Представляете, никто никогда за последние 25 лет развала СССР не обращал внимание на то, что русские переводчики переводят с английского языка «Пиноккио», как «Буратино». А это абсолютно не правильный перевод. То есть полная потеря смысла. Потому что у героя Коллоди – Пиноккио нос вырастает, когда он врет. А у Буратино - героя Алексея Толстого - он все время длинный.
Причина первая - не знание смысла сказок. Они выучили в разведшколе термин и с тех пор всегда его использовали так. И никак иначе. Им что Пиноккио, что Буратино.
Вторая причина - оплошность. Просто так принято в переводческих кругах. Консерваторы по сути, могут друг друга искусственно поправлять. Или наоборот низкое качество перевода просто приводит к потере смысла.
Но и в одном, и в другом случае никто не обращал внимание на русский перевод и его качество. Качество украинского перевода еще хуже, что было особенно заметно на переводе выступления Джо Байдена в Верховной Раде Украины.
Но самое страшное, что не только качество синхронного перевода. Проблема и в низком знании языка или вернее изучении смыслов носителей языка. Поэтому незнание дискурса затрудняет понимание с западным миром. И наоборот знающие дискурс легко находят общий язык не смотря на разные языки. Таким образом и обычная коммуникация затруднена, потому что и низкое качество перевода, и низкое понимание предмета. И это на самом высоком экспертном уровне.
Самое удивительное, что в русском проекте Википедии о произведении Карла Коллоди написано, что «в сущности подражанием произведению Карло Коллоди является сказка Алексея Толстого «Золотой ключик» или … «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы» . То есть даже открытые массовые русские источники проводят тождество между двумя произведениями. Хотя с точки зрения авторских прав – это огромная проблема. Советский Союз грубо попрал авторское право и украл сюжет известного произведения.
Хотя четко понятно, что итальянская сказка была написана в 1881 году и переведена на 87 языков. Вот и на русский это произведение было переведено в 1895 году, а официально в 1906 году, как отдельная книжка.
И только вместо перевода с 1924 года в СССР появилось пересказанное в литературной обработке произведение Алексея Толстого. И он также убрал знаменитое «роман сказка для детей и взрослых» (именно так Коллоди трактует жанр своего произведения) заменив его на просто «сказка». С тех самых пор в СССР не издается русский и другие переводы Карла Колодди, а начинает функционировать герой Буратино.
Самое ужасное, что нос Буратино все время длинный. Это его коренное отличие от первоисточника. Поэтому в западной прессе Пиноккио является фактометром, то есть мерой стандарта журналистики. То есть если автор врет, то у него растет нос Пиноккио. Советско-российский Буратино продолжает просто имитировать, подменять смысл. Потерянный смысл. Так можно охарактеризовать еще один аспект пересказа Толстого. Он, как человек умный, зашил свой смысл в заказ агитационного отдела – «нос у мальчика все время длинный» - это означает, что он врет. Но это предупреждение могло сработать, только для тех, кто читал настоящего Пиноккио и знает настоящий смысл. Думаю, филологи и педагоги могут теперь защитить не одну докторскую и кандидатскую на трагедии наших стран от неправильного перевода символов. И самое страшное от непонимания ценностей, которые стояли за этими символами.
Толстой упростил? Да. С точки зрения расстрелянной науки «педалогии» – это ужасно. Украшательство дает страшные последствия в воспитании подрастающего поколения и уничтожение этой науки пришлось на 20-30-е годы. Чуждая наука враждебная революции. Потому что эта наука отстаивала позиции очень жесткого воспитания и подготовки к жизни. Сказка, в которой нет крови и трагедии – это не настоящая жизнь. Ненастоящая жизнь не подготовит к испытаниям, которые преподнесет взрослая жизнь. Чем больше горя и печали узнаешь в детстве, тем легче будет потом.
Толстой не понимал, что делает? Нет. Думаю, что для автора культовой трилогии романа «Хождение по мукам» нельзя отнести его к писателям не идеологическим. Агитация и пропаганда, а так же вольное отношение и к фактам, и к истории, и к публицистике - все это родилось тогда. В нищей полуголодной стране, каждый человек, который умел владеть художественным литературным словом мог заработать, только сотрудничая с Коммунистами. Других вариантов, кроме этого - ни издаваться, ни тем более писать за деньги - не было. В то время и до 1980 года в газетах официальные должности были – «литературные работники» - не журналисты, ни тем более корреспонденты, а «литрабы». Удивительно, но только при подготовке к московской Олимпиаде обнаружили разницу формулировок сотрудников газет. И на западный манер просто ПЕРЕИМЕНОВАЛИ в журналистов. Удивительно? Нет. Страшное время родило еще один слой непонимания и имитации. Целая империя СССР имитировала, что у нас есть «журналистика». В это время все газеты принадлежали КПСС. «Орган печатный» - вот что подменяло западную свободную прессу. Запад не мог понять: как это? Но во времена «холодной войны» ситуация еще усугубилась.
Русские интеллектуалы думали, что после ГКЧП 19 августа 1991 года достаточно переименовать и вернуть западные названия. Например, - репортер. И все станет на свои места. Нет, сотни лет рабства давали о себе знать. «Литрабы» оставались настоящими рабами, которые никуда не хотели уходить от своих хозяев. Не мог он жить без хозяйских харчей и внимания. Поэтому русские олигархи, а потом и путинский режим очень быстро приютили этих «литрабов» и снабдили всем необходимым. Так вновь заработал русский маховик государственной агитации и пропаганды.
А термин «СМИ» дал юридическую защиту всего, что сделано. Потому что и в русском, и в украинском законодательстве используется именно этот термин. Западные эксперты, которые работали на этой территории, просто привыкли к этой аббревиатуре, значение которой многие просто не понимали. Но им сказали с важным видом, что так надо. Это правильный перевод.
Западные эксперты привыкли все делать на совесть и не очень переживали за правильность звучания своего термина. Тем более в первые годы существования государств, когда хорошо и щедро принимали, хорошо встречали и провожали.
Фактически сохранив односторонний характер «информирования населения» удалось воссоздать под носом у доверчивых «янки» «империю страха». И это очень опасно, в том числе, и для Украины, потому что это способствовало не развитию, а деградации нашего населения. Они перестали читать, слушать радио, смотреть телевизор и только Интернет сообщает приятные легкие сообщения.
Украинское МЧС даже сегодня продолжает рассказывать о системе оповещения, основанной на колоколах, установленных в людных местах. Это система, которая существовала в советское время и сообщила советским гражданам о полете человека в космос. На старте цифрового вещания в Николаевской области один из патриархов журналистики Вячеслав Чиченин сформулировал, что человечество на его глазах прошло путь от черного колокола на улице к эфирному цифровому наземному телевидению и Интернету. Но оказывается, что очень высоки остаточные явления навязать обществу низкий уровень доступа к информации. И если раньше можно было говорить о незнании, то теперь смело можно утверждать, что это вопрос очень важный.
ОБСЕ в своих программных документах считает и открыто заявляет, что внедрение цифрового телерадиовещания на территории страны – это важнейшая задача информационной безопасности. А значит не внедрение – это крупнейшая информационная диверсия. Переход на цифровое телевещание был в этом году в Украине фактически сорван. А на Цифровом форуме в Киеве было заявлено о новом плане отключения аналога - 2018 год. Таким образом, на 6 лет растягивается знаменитый переходной период. 4 этап отключения аналога – это Донецкая и Луганская область, а так же Николаевская. Это позорное явление. На примере Николаевской области могу отчетливо говорить о том, что все необходимое к отключению в 2016 году у области было. Еще в 2013 году охват населения составлял 85 процентов и по данным специалистов Зеонбуда этот показатель мог быть повышен. Но специалисты концерна РРТ, проверяя сигналы, вышли на показатель процента от территории. И он был значительно меньше. Ведь ни для кого не секрет, что Николаевская область аграрная и значительные территории охвачены пахотными землями и не населены вовсе.
Таким образом, важная составляющая нового смысла работы с медиа – это внедрение массовых коммуникаций и очень важно медиа образование. Потому что только с помощью подготовки к манипуляции, к критическому осознанию информации, можно подготовить настоящих граждан. Гражданское общество, демократия требуют совсем других подходов и к профессии, и к медиа.
Впервые на международном экспертном сообществе эта проблема прозвучала на итоговом Круглом столе у специального Представителя ОБСЕ по свободе медиа Дуни Миятович в ноябре 2015 года. Обсуждая проблемы стандартов журналистики и систем подготовки журналистов в Украине и в России, мы старались пояснить русским коллегам и экспертам ОБСЕ, что разница уже существенная. Так происходит, что позиция россиян ко всеобщей дружбе не возможна в принципе. И даже не потому, что они считают, что «два народа, одна семья - одна профессия журналиста». Главное отличие – это отличие в принципе. А позиция ОБСЕ: «57 стран – одна профессия». То есть последовательное повышение качества журналистики. Глобализация, общие этические, и главное, профессиональные стандарты. Украинская сторона пыталась пояснить, что вопрос не в дружбе и громким лозунгом или тостом эти проблемы не решить. Россия - недружественное агрессивное государство. Оно начало вначале информационную, потом горячую войну, а теперь опять ведет информационную войну против Украины. Украина сумела противостоять агитационно-пропагандистской машине номер 1 и поэтому ее опыт еще будет полезен.
Наш опыт телекомпании ТАК ТV, которая провела «ДИАЛОГ ВМЕСТО КРОВИ» 21 февраля 2014 года - передачу власти к оппозиции в прямом эфире передачи «Телевизионный пресс клуб с Глебом Головченко», никто из участников изучать не захотел просто потому, что балканский опыт - он опыт уже большой крови. Мы же предлагали познакомиться с опытом юга Украины, который не допустил крови. И даже сегодня в Украине это не всегда понимают. И очень важна позиция Николаева. Даже не Одессы. Николаев стал стабилизирующим фактором в этой возможной огромной войне. К Крыму должен был примкнуть «юго-восток» и проект Новороссия в полном объеме.
О том, как это удалось не допустить, знает очень небольшое количество людей. Еще меньшее понимает.
Но авторам информационной войны в Крыму и на Донбассе все же придется ответить перед международным трибуналом.
Меня часто спрашивают: а почему вы считаете, что это плохо? Отвечаю: потому что работа государства на пропаганду была осуждена в Нюрнберге. И это признано преступлением против человечности.
Важно осознать, что Алексей Толстой творил для советского агитпропа за деньги и пайку. И он был частью страшного режима. Сознательно? Думаю, да. И он создал за народные деньги Буратино вместо Пиноккио. И на долгие годы наши дети оболванены. И они даже не знают, что это фактометр для прессы. Качественной прессы. Поэтому мы и не знаем, а что такое качественная пресса. Поэтому каждое утро в наши дома в 7.30 утра не доставляют утренние газеты. И не смотрят шестичасовые новости на телевидении. А еще наша Укрпочта хочет сократить доставку ежедневных газет до 1 раза в неделю. Это глупость или опять информационная диверсия? В условиях войны надо носить точно каждый день. И еще внимательно думать: куда, сколько и за какие деньги. Мы увлеклись подсчетом денег или их зарабатыванием. Это имитация эффективности. И сегодня очень важно отстоять свое информационное поле. Любой ценой. Сохранив все свои наработки. Нельзя скатиться до агитации и пропаганды в свободных медиа. А это значит, что новые средства, дотации необходимы не на танки и самолеты, а на информационную политику. В прифронтовых зонах, фронтовых, проблемных. И информационные материалы государства Украины должны размещаться не столько в государственных медиа, а на всех самых популярных региональных медиа средствах. Мы должны выиграть конкурентную борьбу у бородатой России. Мы идем в Европу. Они хотят бродить у себя от Москвы до Владивостока. Мы им поможем только тогда, когда они захотят выздороветь. Мы знаем рецепты. Мы умеем раскодировать советское и постсоветское зомбирование.
Но начитается все с мелочей. Надо научиться думать. Это самое сложное!
Глеб Головченко, PhD.
Немає коментарів:
Дописати коментар