Сегодня у нас лонгрид. Или как говорили в докомпьютерную пору - новелла. Наш давний друг и автор Илья Стариков размышляет по поводу одного интервью легендарного художника Антонюка. Препарирует факты, поступки людей, как не раз уже делал в своих книгах. Недавно в Николаеве вышла книга о нем самом, мы обязательно про нее расскажем. А пока - читайте историко-психологическую новеллу И.Старикова.
В современной лексике «черта оседлости»
– это не только территориальное ограниче-
ние места проживания еврейского населения,
но и своего рода и некая демаркационная линия
допустимых отклонений в морально-нравст-
венных отношениях.
Из Википедии
Поэта долг - пытаться единить
Края разрыва меж душой и телом.
Талант – игла. И только голос – нить.
И только смерть всему шитью – пределом.
И. А. Бродский
Прерывистый звонок мобилки, похожий на нервный тик, выдергивал клочки из черного сновидения художника. Полупроснувшись, еще не двигаясь и затаив дыхание, Андрей Антонюк подсматривал как меняют раскраску при ярком утреннем свете апрельского солнца привидившиеся картинки прошлого. Все происходившее во сне почему-то казалось черным, но, вырванные просыпающимся сознанием, оно приобретало удивительные оттенки. Какую-то пронзительную пестроту. Становилось похожим на фрагменты его картин.
Всякий творец тесно связан с каждым своим произведением и своими поступками. За них отвечает. Как мать за рожденного ею ребенка. Независимо от того удачный он или нет, думалось художнику. Свои убеждения и работу не скроешь. Их видит и обсуждает на свой лад каждый. Эту нехитрую истину Андрей постиг давно.
Ох, сколько ему доставалось за необычный стиль своих полотен, рисунков и… поведения. Написанные полотна обвиняли в случайности их цветовой гаммы, несоответствии тому, как оно выглядит в реальности. Как будто краски и сюжет картины обязательно должны быть понятны с первого взгляда и копировать происходящее. У настоящего мастера они всегда подталкивают к размышлению. Если изображенное понятно сразу, картина подобна переспелому фрукту. Он может быть и красивым, но вкус-то не тот….
Одни утверждали, что его акварели неестественны и надуманы. Другие твердили – все позаимствовано у французских импрессионистов. Были и такие, которые, сравнивали его стиль с примитивной мазней детишек. А он даже сам себе не мог объяснить, как пришел к такой манере письма. Стоило взять в руку кисточку и нужные краски - то всплывали изнутри, из того, чем было с самого детства пропитано все его существо, то необходимые колера оседали откуда-то сверху сами собой, как послание свыше. В них отражалось и разноцветие бесконечной украинской степи вокруг родного Богополья. И бездонная чернота его ночного неба, кем-то обрызганного сплошь звездами, словно кто-то нечаяно стряхнул на него кисть с золотисто-зеленой краской. И наполненный сказками детский восторг перед чудесами жизни. Еще - очарование таинственной красотой человеческих лиц и их судеб, всего-всего, что происходит вокруг и переливается на мольберт. Часто даже ему самому не всягда сразу ясно, почему взял ту или иную краску. Точно передал волшебное состояние творчества художника любимый друг и земляк Николай Винграновский:
У синьому небі я висіяв ліс,
У синьому небі, любов моя люба,
Я висіяв ліс із дубів та беріз.
У синьому небі з берези і дуба.
Но сегодня Андрею Даниловичу начало смутно, с тревогой припоминаться посеянное им недавно. Дело было перед диктофоном двух молодых симпатичных корреспонденток нового журнала, который выходит теперь в Николаеве. Он, кажется, наговорил им бог знает что. Не думал, что они все это тиснут на страницы читателям. Но девчат жаренный петух цензуры никогда никуда не клевал…. Они из нового, постсоветского поколения, разбалованы вольностью демократии.… А он-то стрелянный воробей. Помнит, что художнику не только за каждый мазок на своей картине, но и за случайно вылетевшее слово отвечать приходится… Хотя он старался говорить о наболевшем, чтобы заставить думать читающих….
Потянулся с постели, взял с прикроватной тумбочки журнал. Он так и остался открытым на сорок четвертой странице, где начиналось его интервью. Перед сном, когда быстро пробежал текст, не обратил внимание на то, как необычно подано название публикации. Первый слог имени «Анд» напечатан нормально, а второй – «рей», перевернут вверх ногами. Фамилия «Антонюк» перенесена на следующую сорок пятую страницу. Помещена внизу текста и тоже – до горы раком….
Молодцы редакторы и наборщики журнала, схватили правильно идею и главную тональность состоявшегося разговора. Нашли даже наглядное, образное изображение расказанному. Мол, пусть читатели споткнутся и догадаются сами, к чему такие выкрутасы надуманы…. Какую мысль хотят донести этим интервьюэры. Ему, поработавшему иллюстратором и художественным оформителем в разных издательствах и театрах, понятны такие образные задумки и находки.
Нашел место, где он выложил важный момент про случившееся на одной его выстовке: «Стоят делегации: немецкая, польская – слушают мои пояснения, и вот один москвич орет: «А чего вы здесь разболтались на своей мове?». Елки …. Меня как кипятком облили! Но я же вредный, я же одессит. И тут я ему отвечаю: «Шановний наш московський гість, тепер я з вами буду розмовляти тільки на великій російській мові». И читаю ему наизусть стихотворение из школьной программы Ивана Сергеевича Тургенева «О великом и могучем….». Читаю ему это, а заканчиваю словами: «Как не впасть в отчаянье при виде таких московских мудаков?».
Полминуты немая сцена, секунды замешательства и – буря аплодисментов. А этот хам вылетает с красной мордой из зала под улюлюканье всех».
Потом в своем интервью о первых московских показах упомянул и другое. Когда в годы оттепели международных отношений во время экспозиции «Независимое Украинское искусство» пожаловался американским и немецким журналистам. Про то как советскими искусствоведами и партийными критиками испуганно зажимается все, что хоть чуточку пропитано национальным духом…. Они испугались фильма «Тени забытых предков», снятого учеником Александра Довженко. Расправились с Василем Стусом, ставшим на защиту творчества Параджанова. Режессера, которого позднее нарекут гениальным армянином, родившимся в Грузии и сидевшим в русской тюрьме за украинский национализм. Судьбы людей и народов тесно переплетены….
Вставил в свое эпатажное интервью и про то, что еще не вернулся в Николаев, а из Киева в обком партии уже прибыла депеша исключить Антонюка из Союза художников Украины. Оказалось его стенания по станциям «Голос Америки» и Би-би-си передали. Хорошо, пояснял он журналисткам, что попала та бумага к Владимиру Васляеву. Первый секретарь обкома знал его творчество еще по одесской художественной школе. Именно он предложил ему переехать в закрытый город, пообещал выделить квартиру. И быстро исполнил все, о чем договорились. Ответственность по невыполнению указания столичного КГБ Васляев взял на себя. Мол, Антонюк сболтнул такое по молодости. Он тоже в душе был художник, несколько своих хороших рисунков подарил им с Леночкой. Тот многое понимал… Таких руководителей московские власти выше области не поднимали. А при Сталине убирали быстрее подальше…
Заметил понимающий сполох в глазах одной журналистки от прослушанного. Совсем как у жены Леночки, когда они встретились впервые. Скоро уже три года, как не стало жены, с которой полвека прожили душа в душу. Она тоже была прекрасным художником, понимала каждый мазок на его картинах. С таким же радостным удивлением глаз всегда рассматривала, написанное им. И он терял голову от такого безмолвного понимания. Под этот любимый оживший взгляд захотелось, как в молодости, опять покуражиться перед распрашивающими девицами…
Журналистки подбрасывали вдохновляющие вопросы, и он разоткровенничался. Вспомнил про то как ему говорили, будто его картинам не место в советских музеях. Начал рассказывать о знакомстве со Жванецким, Карцевым. Про приезд к нему Владимира Высоцкого, про то как они посетили конноспортивную школу и похулиганили… Вместе верхом на лошадях аж до Мигии доскакали, удивляя дорожных патрулей и милицию. Те отпускали их как только узнавали Володю…
Блеск восторга в глазах слушательниц усилился. А он заговорил про споры с Винграновским об особенностях видов искусств, связанных со словом, красками или театром. В молодости Андрей доказывал другу, что краска сильнее слова. Она богаче оттенками, смысл их можно понимать по-разному. Ее разновидности не сразу воспринимаются, требует размышлений. Поэтому художник – выше поэта….
- Згоден, - Николай улыбался. – Тому вище за всіх – музика… Бо вона – вічна і незалежна від часу та влади….
Только журналисток такая тематика не заколыхала. Это ему с годами прояснилось, что поэт был прав. Картины можно упрятать. В запасники галлерей и музеев, в частные коллекции. А слово и музыка пробиваются. Через пластинки, магнитофоны, радиостанции. Баба Эстер, мудрая еврейка, с которой много лет в Богополье они по-соседски прожили бок обок, его наставляла не раз:
-Чтоб ты таки знал, Андрюша: вошло вино - выйдет тайна…. Слово не птица, даже в золотую клетку не упрячешь….
Видно не рассосались накопленные годами обиды за неприятие его творчества, непонимание властей, за унижающую вторичность украинской живописи, которая злила еще во время учебы в Одессе и на выставках в Москве... Они и выплеснулись перед подставленным диктофоном. Хотя, сейчас он уже признан народным художником Украины, отмечен национальной премией Украины имени Тараса Шевченко, золотой медалью Национальной академии искусств Украины и многими другими почетными званиями и наградами. Его полотна хранятся в картинных галлереях Киева, Москвы, Парижа и других городов мира.
Но ведь не зажила, помнится обида, которую нанесли недавно при открытии его персональной выставки в Николаеве. Он пригласил губернатора, мэра. Градоначальник явился, да и то с опозданием в полчаса. Заявил: горожане должны радоваться тому, что у них совместились два таких важных культурных события. В городском зале николаевцы могут познакомиться с новыми работами своего земляка, а в художественном музее с оригинальным творчеством талантливого московского художника. И назвал фамилию фотографа с кистью. Так Андрей для себя обзывал современных художников реалистической школы. Ничтожен художник, который рисует красиво и точно…. Он обязан докапываться до сути изображаемого, высвечивать душу народа. Находить в обычном украинце, его буднях и быте великолепие и величие – вот чему он посвятил свое творчество. Но губернатор выкроил время смотреть не его, а другие картины… Почему, спрашивал в микрофон Антонюк. Разве почетные звания, премии и медали нужны лично ему. Он что, заберет их с собой на тот свет. За украинское искусство ноет его душа. Столько лет оно незаслужено заслоняется то московской, то западной или другой школой. Отчего у нас самобытный художник или писатель никогда не пробъется к признанию, пока на его пути не встретится свой Васляев или другой покровитель от партии, стоящей у власти. А теперь – какой-нибудь олигарх с мешком денег…..
Не потому ли такой траурный цвет сна привиделся сегодня, догадывался Антонюк. Да еще этот беспокойный звонок растревожили его спозаранку…. Теперь, конечно, начнут трезвонить целый день по мере того как будут расходиться волны от публикации неожиданного его интервью. Придется объяснять, что к чему он говорил. Для чего задумал такое. Все равно, что нарисованное пересказывать. Он подобного терпеть не может…. В необычной форме, пусть и вывернутой наизнанку, ему удалось выплеснуть многое, беспокоившее его в последнее время. То, ради чего человек и топчет Землю. После кончины Леночки у него не было повода гордиться собой. Сейчас он появится. Так с ним бывало всегда, когда она долго с одобрительным молчанием всматривалась в его новые картины…
Сонная пелена еще мешала четко разобраться, что преобладает в неожиданном цветастом сновидении и этом мареве воспоминаний. Чем вызвано отчетливое чувство беспокойства от разбудивших сигналов мобилки. Он старался вспомнить, почему эти трепещущиеся звуки воспринимаются как опасность..... Неужели из-за прочитанного перед сном своего интервью, которое так быстро опубликовали шустрые корреспондентки? Или просто от сильных толчков сердца с самого утра отчетливо напоминающего о себе?…
Память опять начала неторопливо вырывать листки прошлого, о котором он рассказывал журналисткам. Вспомнил милое детскому сердцу Богополье, куда родители переехали с Западной Украины, спасаясь от раскулачивания. Небольшую хату, в которой они жили. Три ее стенки пристроены к жилищу бабки Эстер. По улице - на одну украинскую семью девять еврейских вокруг. Винегрет украинской, русской и еврейской речи. В Светлое Воскресенье Христово с бабой Эстер они делятся пасхой, а на еврейский праздник в их украинском доме – маца… Не случайно от коллег по союзу художников не раз доводилось слышать, что он пропитался еврейским духом….
С Мишелем - председателем местного общества еврейской культуры как-то он обсуждал отчего так случилось, что именно в Богополье скучено проживает много евреев. Тот пояснил: дело в черте оседлости. В царские времена им не разрешали селиться в больших городах. А в небольших поселках, расположенных возле магистральных дорог и речек, они могли и сельским хозяйством заняться и приторговывать понемногу в зимнее время. Главное, чтобы черту оседлости не пересекали…
Так при советской власти, смеялся тогда Андрей, художники Николаева тоже жили в черте оседлости…. Город закрытый. За границу носа не высунешь….Когда он впервые получил приглашение показать свои работы за рубежом, в КГБ потребовали, чтобы во всех документах и на картинах указывалось, что проживает он в Одессе… Если б не эта чертова черта, признавался Мишелю, про Антонюка давно бы во всем мире знали. А так только недавно в антологиях стали упоминать….
Сейчас, в начале утра, всплыл темый спортзал богопольской школы, куда он, первоклашка, случайно забежал перед Новым годом. На сцене стоит уже полностью разнаряженная к празднику елка. Вся в цветастых игрушках, опоясанная гирляндами мигающих маленьких лампочек и бумажных цепочек. Волшебная красота поразила, запала в сознание навсегда….Там, видно, и зарождались краски его картин. А школа-то находилась на улице Шолом-Алейхема неожиданной подсказкой вынырнуло из памяти сегодня….
И вообще, обобщает уже почти проснувшееся сознание художника, вся его жизнь, почему-то переплетена с еврейскими судьбами. Умеют они чувствовать и выхаживать таланты….
Вспомнился Лев Островский со своей женой Кларой - учителя богопольской школы. Они первыми выделили его среди других мальчишек. Еще во втором классе, рассматривая необычные рисунки своего ученика, Островский предупреждал:
-Если станут говорить нужно рисовать как все, никого не слушай…. Малюй, что из души льется…. А руку потом набьешь. Это дело наживное….
Клара у них украинский язык и литературу читала. Лучшего знатока поэзии он не встречал позднее. Не случайно из той же школы и Винграновский в жизнь выпорхнул.
Тоже хохма хорошая, спрашивал он в интервью, почему украинскую и русскую литературу у нас лучше всего евреи преподают?....
Позднее Островские в Израиль подались. А в Одесской художественной школе тоже каждый второй педагог оказался еврейской национальности. Неужели среди украинцев нет живописцев достойных, обострял он тему своего интервью перед журналистками. И почему, проживая испокон веку на своей плодородной черноземной земле, украинцы должны для собственного благополучия прижиматься то к литовцам, то к полякам, россиянам или другим народам….
Да и сейчас, в какую художественную галлерею не войдешь в Украине в ее руководстве встретишь лицо кавказкой или еврейской национальности. Что мы к цвету и красоте глухи? Почему цены чуду украинского таланта не знаем? Когда мы перед своими мастерами начнем преклоняться?....
Та, умничка, с Леночкиным взглядом, спросила, не боится ли он, что его могут обвинить в национализме и антисемитизме.
Вопрос как раз бил по больному месту, которое и нужно вылечивать. Но тогда он не стал говорить об этом. Только рассмеялся. И добавил: пусть покопаются в моей автобиографии, позаглядывают в картины Антонюка. Человек, детство которого прошло на улице Шолом-Алейхема, который вырос рядом с еврейской культурой, не может быть антисемитом. А в уме пронеслось: антисимитизм проростает из умолчания. Когда мы начинаем стесняться говорить о народном искусстве, о самобытности национальной культуры….
Сейчас же в сознании отчетливо всплыло то просветленное чувство удивительной общности, с которым ему писались картины, перекликавшиеся с еврейской тематикой: «Абрашкино счастье», «Баба Фира», «Ідіть до нас кутю їсти», «Александр Мень».
Картине про священика он дал и второе название - «Воздвиження хреста». На ней еврей Мень, принявший христианство, после свершения пострига в священослужители, возносится к небу. Огни звезд в форме креста как бы олицетворяют божественное единство различных вер и народов. И разве случайно, что первыми в Николаеве его картины приобрело общество еврейской культуры? Там к месту пришлось его творчество сразу. Когда он заходил в гости к Мишелю не раз про себя отмечал, как схожи лица тех, кто здесь бывает, с написанными на его картинах, развешанных в прихожей и в коридорах. С той же «Бабой Фирой», которую во время оккупации спасла его мама и бабушка. Они узнали, что всех евреев Богополья немцы утром погонят в концлагерь в Богдановку и ночью на лодке вывезли ее в безопасное место. Возможно, внуки и правнуки этой Фиры, когда-нибудь заинтересуются судьбой прототипа героини его картины. Ведь это мучительная история их страны и народа.
Чтобы сохранять национальную память в искусстве, и все тесно связанное с ней, в Украине нужно оберегать дружбу народов. Об этом следует говорить как можно чаще. Нет, даже кричать. И как можно громче. Поэтому он и напридумал в своем интервью всяческой ерунды. Нормальные люди разберутся что к чему. Самое страшное – замалчивание. Оно убивает… Рак можно вылечить только на ранней стадии…. Вот и затеял авантюру с журналом. В этом плане ему, кажется, повезло. Корреспондентки молодцы, догадались в его задумке. Не побоялись перенести рассказанное на страницы глянцевого издания, которое расходится не только по Николаеву….. Будет плевком в физиономии всем, рвущимся к власти. Пусть они и ксенофобы хавают…. И думают, что с большого бодуна наплел Антонюк такое. Он не собирается церемониться. Где проходит черта оседлости, когда речь заходит о самом главном, каждый человек определяет для себя сам. Так он поступал всю жизнь. Чего уж теперь ему бояться. Возраст не тот...
Антонюк нашел и несколько раз внимательно перечитал то, самое абсурдное место, которое он завернул в интервью. Журнал в погоне за жаренным напечатал его без изменений: «Евреи как опухоль на деревьях, к любой нации цепляются и соки выкачивают - потом все, нации нет. Зайди во двор любой церкви – наши храмы строились на благостных точках, там деревца, травка. Вокруг синагоги – все деревья с опухолями. Такая энергетика».
Сто лет тому назад Киевская газета украинских черносотенцев опубликовала грязный пасквиль об убийстве евреями двенадцатилетнего ученика духовного училища для использования христианской крови в ритуальных целях. Боже, думалось Андрею, что поднялось тогда в мире в ходе разбора дела Бейлеса. Проживавший в Полтаве знаменитый писатель и общественный деятель Владимир Короленко опубликовал гневный протест против затеянного судебного расследования. Его подписали такие совестливые литераторы, ученые и общественные деятели как Александр Блок, Леонид Андреев, Зинаида Гиппиус, академик Бехтерев. Восемьдесят два честнейших их современников возмутились и не побоялись поставить подписи под тем воззванием. Сотни лучших умов европейской культуры с подобными заявлениями выступили в Германии, Франции, Англии. Смельчак Женя Евтушенко объявил себя русским потому, что ненавидел всех антисимитов на Земле. А он, украинский художник, что, хуже?
Посмотрим, как отреагируют на публикацию его интервью в Николаеве и Украине теперь. Все-таки не рядовой обыватель поделился своими мыслями и настроениями. Андрей представил какая буря пронесется в современных средствах коммуникации….
Главное, готовил себя Антонюк, не принимать близко к сердцу грязь, которая, безусловно, польется в его адрес. Оно и так у него последнее время пошаливает. Поэтому и не откликнулся на сегодняшний ранний звонок….
х х х
Народный художник ошибся. Ни в одной из газет, ни на одном телеканале он не встретил упоминания о своем интервью, хотя всю неделю внимательно следил за новостями. Подозрительно отмалчивалась и редакция журнала. Даже коллеги по Союзу художников словно онемели. Что означает такое молчание, мучился Антонюк. Согласие с тем, что он наговорил или знак возмущения?...
А еще через несколько дней в местных газетах появился некролог в черной рамке. О том, что на шестьдесят девятом году жизни от сердечной недостаточности неожиданно скончался народный художник Украины, лауреат Национальной премии Украины имени Тараса Шевченко Андрей Данилович Антонюк….. Видно и молчание может стать убийственным.
 |
| Одна из работ А.Антонюка |
В современной лексике «черта оседлости»
– это не только территориальное ограниче-
ние места проживания еврейского населения,
но и своего рода и некая демаркационная линия
допустимых отклонений в морально-нравст-
венных отношениях.
Из Википедии
Поэта долг - пытаться единить
Края разрыва меж душой и телом.
Талант – игла. И только голос – нить.
И только смерть всему шитью – пределом.
И. А. Бродский
Прерывистый звонок мобилки, похожий на нервный тик, выдергивал клочки из черного сновидения художника. Полупроснувшись, еще не двигаясь и затаив дыхание, Андрей Антонюк подсматривал как меняют раскраску при ярком утреннем свете апрельского солнца привидившиеся картинки прошлого. Все происходившее во сне почему-то казалось черным, но, вырванные просыпающимся сознанием, оно приобретало удивительные оттенки. Какую-то пронзительную пестроту. Становилось похожим на фрагменты его картин.
Всякий творец тесно связан с каждым своим произведением и своими поступками. За них отвечает. Как мать за рожденного ею ребенка. Независимо от того удачный он или нет, думалось художнику. Свои убеждения и работу не скроешь. Их видит и обсуждает на свой лад каждый. Эту нехитрую истину Андрей постиг давно.
Ох, сколько ему доставалось за необычный стиль своих полотен, рисунков и… поведения. Написанные полотна обвиняли в случайности их цветовой гаммы, несоответствии тому, как оно выглядит в реальности. Как будто краски и сюжет картины обязательно должны быть понятны с первого взгляда и копировать происходящее. У настоящего мастера они всегда подталкивают к размышлению. Если изображенное понятно сразу, картина подобна переспелому фрукту. Он может быть и красивым, но вкус-то не тот….
Одни утверждали, что его акварели неестественны и надуманы. Другие твердили – все позаимствовано у французских импрессионистов. Были и такие, которые, сравнивали его стиль с примитивной мазней детишек. А он даже сам себе не мог объяснить, как пришел к такой манере письма. Стоило взять в руку кисточку и нужные краски - то всплывали изнутри, из того, чем было с самого детства пропитано все его существо, то необходимые колера оседали откуда-то сверху сами собой, как послание свыше. В них отражалось и разноцветие бесконечной украинской степи вокруг родного Богополья. И бездонная чернота его ночного неба, кем-то обрызганного сплошь звездами, словно кто-то нечаяно стряхнул на него кисть с золотисто-зеленой краской. И наполненный сказками детский восторг перед чудесами жизни. Еще - очарование таинственной красотой человеческих лиц и их судеб, всего-всего, что происходит вокруг и переливается на мольберт. Часто даже ему самому не всягда сразу ясно, почему взял ту или иную краску. Точно передал волшебное состояние творчества художника любимый друг и земляк Николай Винграновский:
У синьому небі я висіяв ліс,
У синьому небі, любов моя люба,
Я висіяв ліс із дубів та беріз.
У синьому небі з берези і дуба.
Но сегодня Андрею Даниловичу начало смутно, с тревогой припоминаться посеянное им недавно. Дело было перед диктофоном двух молодых симпатичных корреспонденток нового журнала, который выходит теперь в Николаеве. Он, кажется, наговорил им бог знает что. Не думал, что они все это тиснут на страницы читателям. Но девчат жаренный петух цензуры никогда никуда не клевал…. Они из нового, постсоветского поколения, разбалованы вольностью демократии.… А он-то стрелянный воробей. Помнит, что художнику не только за каждый мазок на своей картине, но и за случайно вылетевшее слово отвечать приходится… Хотя он старался говорить о наболевшем, чтобы заставить думать читающих….
Потянулся с постели, взял с прикроватной тумбочки журнал. Он так и остался открытым на сорок четвертой странице, где начиналось его интервью. Перед сном, когда быстро пробежал текст, не обратил внимание на то, как необычно подано название публикации. Первый слог имени «Анд» напечатан нормально, а второй – «рей», перевернут вверх ногами. Фамилия «Антонюк» перенесена на следующую сорок пятую страницу. Помещена внизу текста и тоже – до горы раком….
 |
| То самое интервью в николаевском журнале |
Молодцы редакторы и наборщики журнала, схватили правильно идею и главную тональность состоявшегося разговора. Нашли даже наглядное, образное изображение расказанному. Мол, пусть читатели споткнутся и догадаются сами, к чему такие выкрутасы надуманы…. Какую мысль хотят донести этим интервьюэры. Ему, поработавшему иллюстратором и художественным оформителем в разных издательствах и театрах, понятны такие образные задумки и находки.
Нашел место, где он выложил важный момент про случившееся на одной его выстовке: «Стоят делегации: немецкая, польская – слушают мои пояснения, и вот один москвич орет: «А чего вы здесь разболтались на своей мове?». Елки …. Меня как кипятком облили! Но я же вредный, я же одессит. И тут я ему отвечаю: «Шановний наш московський гість, тепер я з вами буду розмовляти тільки на великій російській мові». И читаю ему наизусть стихотворение из школьной программы Ивана Сергеевича Тургенева «О великом и могучем….». Читаю ему это, а заканчиваю словами: «Как не впасть в отчаянье при виде таких московских мудаков?».
Полминуты немая сцена, секунды замешательства и – буря аплодисментов. А этот хам вылетает с красной мордой из зала под улюлюканье всех».
Потом в своем интервью о первых московских показах упомянул и другое. Когда в годы оттепели международных отношений во время экспозиции «Независимое Украинское искусство» пожаловался американским и немецким журналистам. Про то как советскими искусствоведами и партийными критиками испуганно зажимается все, что хоть чуточку пропитано национальным духом…. Они испугались фильма «Тени забытых предков», снятого учеником Александра Довженко. Расправились с Василем Стусом, ставшим на защиту творчества Параджанова. Режессера, которого позднее нарекут гениальным армянином, родившимся в Грузии и сидевшим в русской тюрьме за украинский национализм. Судьбы людей и народов тесно переплетены….
Вставил в свое эпатажное интервью и про то, что еще не вернулся в Николаев, а из Киева в обком партии уже прибыла депеша исключить Антонюка из Союза художников Украины. Оказалось его стенания по станциям «Голос Америки» и Би-би-си передали. Хорошо, пояснял он журналисткам, что попала та бумага к Владимиру Васляеву. Первый секретарь обкома знал его творчество еще по одесской художественной школе. Именно он предложил ему переехать в закрытый город, пообещал выделить квартиру. И быстро исполнил все, о чем договорились. Ответственность по невыполнению указания столичного КГБ Васляев взял на себя. Мол, Антонюк сболтнул такое по молодости. Он тоже в душе был художник, несколько своих хороших рисунков подарил им с Леночкой. Тот многое понимал… Таких руководителей московские власти выше области не поднимали. А при Сталине убирали быстрее подальше…
Заметил понимающий сполох в глазах одной журналистки от прослушанного. Совсем как у жены Леночки, когда они встретились впервые. Скоро уже три года, как не стало жены, с которой полвека прожили душа в душу. Она тоже была прекрасным художником, понимала каждый мазок на его картинах. С таким же радостным удивлением глаз всегда рассматривала, написанное им. И он терял голову от такого безмолвного понимания. Под этот любимый оживший взгляд захотелось, как в молодости, опять покуражиться перед распрашивающими девицами…
Журналистки подбрасывали вдохновляющие вопросы, и он разоткровенничался. Вспомнил про то как ему говорили, будто его картинам не место в советских музеях. Начал рассказывать о знакомстве со Жванецким, Карцевым. Про приезд к нему Владимира Высоцкого, про то как они посетили конноспортивную школу и похулиганили… Вместе верхом на лошадях аж до Мигии доскакали, удивляя дорожных патрулей и милицию. Те отпускали их как только узнавали Володю…
Блеск восторга в глазах слушательниц усилился. А он заговорил про споры с Винграновским об особенностях видов искусств, связанных со словом, красками или театром. В молодости Андрей доказывал другу, что краска сильнее слова. Она богаче оттенками, смысл их можно понимать по-разному. Ее разновидности не сразу воспринимаются, требует размышлений. Поэтому художник – выше поэта….
- Згоден, - Николай улыбался. – Тому вище за всіх – музика… Бо вона – вічна і незалежна від часу та влади….
Только журналисток такая тематика не заколыхала. Это ему с годами прояснилось, что поэт был прав. Картины можно упрятать. В запасники галлерей и музеев, в частные коллекции. А слово и музыка пробиваются. Через пластинки, магнитофоны, радиостанции. Баба Эстер, мудрая еврейка, с которой много лет в Богополье они по-соседски прожили бок обок, его наставляла не раз:
-Чтоб ты таки знал, Андрюша: вошло вино - выйдет тайна…. Слово не птица, даже в золотую клетку не упрячешь….
Видно не рассосались накопленные годами обиды за неприятие его творчества, непонимание властей, за унижающую вторичность украинской живописи, которая злила еще во время учебы в Одессе и на выставках в Москве... Они и выплеснулись перед подставленным диктофоном. Хотя, сейчас он уже признан народным художником Украины, отмечен национальной премией Украины имени Тараса Шевченко, золотой медалью Национальной академии искусств Украины и многими другими почетными званиями и наградами. Его полотна хранятся в картинных галлереях Киева, Москвы, Парижа и других городов мира.
Но ведь не зажила, помнится обида, которую нанесли недавно при открытии его персональной выставки в Николаеве. Он пригласил губернатора, мэра. Градоначальник явился, да и то с опозданием в полчаса. Заявил: горожане должны радоваться тому, что у них совместились два таких важных культурных события. В городском зале николаевцы могут познакомиться с новыми работами своего земляка, а в художественном музее с оригинальным творчеством талантливого московского художника. И назвал фамилию фотографа с кистью. Так Андрей для себя обзывал современных художников реалистической школы. Ничтожен художник, который рисует красиво и точно…. Он обязан докапываться до сути изображаемого, высвечивать душу народа. Находить в обычном украинце, его буднях и быте великолепие и величие – вот чему он посвятил свое творчество. Но губернатор выкроил время смотреть не его, а другие картины… Почему, спрашивал в микрофон Антонюк. Разве почетные звания, премии и медали нужны лично ему. Он что, заберет их с собой на тот свет. За украинское искусство ноет его душа. Столько лет оно незаслужено заслоняется то московской, то западной или другой школой. Отчего у нас самобытный художник или писатель никогда не пробъется к признанию, пока на его пути не встретится свой Васляев или другой покровитель от партии, стоящей у власти. А теперь – какой-нибудь олигарх с мешком денег…..
Не потому ли такой траурный цвет сна привиделся сегодня, догадывался Антонюк. Да еще этот беспокойный звонок растревожили его спозаранку…. Теперь, конечно, начнут трезвонить целый день по мере того как будут расходиться волны от публикации неожиданного его интервью. Придется объяснять, что к чему он говорил. Для чего задумал такое. Все равно, что нарисованное пересказывать. Он подобного терпеть не может…. В необычной форме, пусть и вывернутой наизнанку, ему удалось выплеснуть многое, беспокоившее его в последнее время. То, ради чего человек и топчет Землю. После кончины Леночки у него не было повода гордиться собой. Сейчас он появится. Так с ним бывало всегда, когда она долго с одобрительным молчанием всматривалась в его новые картины…
Сонная пелена еще мешала четко разобраться, что преобладает в неожиданном цветастом сновидении и этом мареве воспоминаний. Чем вызвано отчетливое чувство беспокойства от разбудивших сигналов мобилки. Он старался вспомнить, почему эти трепещущиеся звуки воспринимаются как опасность..... Неужели из-за прочитанного перед сном своего интервью, которое так быстро опубликовали шустрые корреспондентки? Или просто от сильных толчков сердца с самого утра отчетливо напоминающего о себе?…
Память опять начала неторопливо вырывать листки прошлого, о котором он рассказывал журналисткам. Вспомнил милое детскому сердцу Богополье, куда родители переехали с Западной Украины, спасаясь от раскулачивания. Небольшую хату, в которой они жили. Три ее стенки пристроены к жилищу бабки Эстер. По улице - на одну украинскую семью девять еврейских вокруг. Винегрет украинской, русской и еврейской речи. В Светлое Воскресенье Христово с бабой Эстер они делятся пасхой, а на еврейский праздник в их украинском доме – маца… Не случайно от коллег по союзу художников не раз доводилось слышать, что он пропитался еврейским духом….
 |
| Андрей Антонюк |
С Мишелем - председателем местного общества еврейской культуры как-то он обсуждал отчего так случилось, что именно в Богополье скучено проживает много евреев. Тот пояснил: дело в черте оседлости. В царские времена им не разрешали селиться в больших городах. А в небольших поселках, расположенных возле магистральных дорог и речек, они могли и сельским хозяйством заняться и приторговывать понемногу в зимнее время. Главное, чтобы черту оседлости не пересекали…
Так при советской власти, смеялся тогда Андрей, художники Николаева тоже жили в черте оседлости…. Город закрытый. За границу носа не высунешь….Когда он впервые получил приглашение показать свои работы за рубежом, в КГБ потребовали, чтобы во всех документах и на картинах указывалось, что проживает он в Одессе… Если б не эта чертова черта, признавался Мишелю, про Антонюка давно бы во всем мире знали. А так только недавно в антологиях стали упоминать….
Сейчас, в начале утра, всплыл темый спортзал богопольской школы, куда он, первоклашка, случайно забежал перед Новым годом. На сцене стоит уже полностью разнаряженная к празднику елка. Вся в цветастых игрушках, опоясанная гирляндами мигающих маленьких лампочек и бумажных цепочек. Волшебная красота поразила, запала в сознание навсегда….Там, видно, и зарождались краски его картин. А школа-то находилась на улице Шолом-Алейхема неожиданной подсказкой вынырнуло из памяти сегодня….
И вообще, обобщает уже почти проснувшееся сознание художника, вся его жизнь, почему-то переплетена с еврейскими судьбами. Умеют они чувствовать и выхаживать таланты….
Вспомнился Лев Островский со своей женой Кларой - учителя богопольской школы. Они первыми выделили его среди других мальчишек. Еще во втором классе, рассматривая необычные рисунки своего ученика, Островский предупреждал:
-Если станут говорить нужно рисовать как все, никого не слушай…. Малюй, что из души льется…. А руку потом набьешь. Это дело наживное….
Клара у них украинский язык и литературу читала. Лучшего знатока поэзии он не встречал позднее. Не случайно из той же школы и Винграновский в жизнь выпорхнул.
Тоже хохма хорошая, спрашивал он в интервью, почему украинскую и русскую литературу у нас лучше всего евреи преподают?....
Позднее Островские в Израиль подались. А в Одесской художественной школе тоже каждый второй педагог оказался еврейской национальности. Неужели среди украинцев нет живописцев достойных, обострял он тему своего интервью перед журналистками. И почему, проживая испокон веку на своей плодородной черноземной земле, украинцы должны для собственного благополучия прижиматься то к литовцам, то к полякам, россиянам или другим народам….
Да и сейчас, в какую художественную галлерею не войдешь в Украине в ее руководстве встретишь лицо кавказкой или еврейской национальности. Что мы к цвету и красоте глухи? Почему цены чуду украинского таланта не знаем? Когда мы перед своими мастерами начнем преклоняться?....
Та, умничка, с Леночкиным взглядом, спросила, не боится ли он, что его могут обвинить в национализме и антисемитизме.
Вопрос как раз бил по больному месту, которое и нужно вылечивать. Но тогда он не стал говорить об этом. Только рассмеялся. И добавил: пусть покопаются в моей автобиографии, позаглядывают в картины Антонюка. Человек, детство которого прошло на улице Шолом-Алейхема, который вырос рядом с еврейской культурой, не может быть антисемитом. А в уме пронеслось: антисимитизм проростает из умолчания. Когда мы начинаем стесняться говорить о народном искусстве, о самобытности национальной культуры….
Сейчас же в сознании отчетливо всплыло то просветленное чувство удивительной общности, с которым ему писались картины, перекликавшиеся с еврейской тематикой: «Абрашкино счастье», «Баба Фира», «Ідіть до нас кутю їсти», «Александр Мень».
Картине про священика он дал и второе название - «Воздвиження хреста». На ней еврей Мень, принявший христианство, после свершения пострига в священослужители, возносится к небу. Огни звезд в форме креста как бы олицетворяют божественное единство различных вер и народов. И разве случайно, что первыми в Николаеве его картины приобрело общество еврейской культуры? Там к месту пришлось его творчество сразу. Когда он заходил в гости к Мишелю не раз про себя отмечал, как схожи лица тех, кто здесь бывает, с написанными на его картинах, развешанных в прихожей и в коридорах. С той же «Бабой Фирой», которую во время оккупации спасла его мама и бабушка. Они узнали, что всех евреев Богополья немцы утром погонят в концлагерь в Богдановку и ночью на лодке вывезли ее в безопасное место. Возможно, внуки и правнуки этой Фиры, когда-нибудь заинтересуются судьбой прототипа героини его картины. Ведь это мучительная история их страны и народа.
Чтобы сохранять национальную память в искусстве, и все тесно связанное с ней, в Украине нужно оберегать дружбу народов. Об этом следует говорить как можно чаще. Нет, даже кричать. И как можно громче. Поэтому он и напридумал в своем интервью всяческой ерунды. Нормальные люди разберутся что к чему. Самое страшное – замалчивание. Оно убивает… Рак можно вылечить только на ранней стадии…. Вот и затеял авантюру с журналом. В этом плане ему, кажется, повезло. Корреспондентки молодцы, догадались в его задумке. Не побоялись перенести рассказанное на страницы глянцевого издания, которое расходится не только по Николаеву….. Будет плевком в физиономии всем, рвущимся к власти. Пусть они и ксенофобы хавают…. И думают, что с большого бодуна наплел Антонюк такое. Он не собирается церемониться. Где проходит черта оседлости, когда речь заходит о самом главном, каждый человек определяет для себя сам. Так он поступал всю жизнь. Чего уж теперь ему бояться. Возраст не тот...
Антонюк нашел и несколько раз внимательно перечитал то, самое абсурдное место, которое он завернул в интервью. Журнал в погоне за жаренным напечатал его без изменений: «Евреи как опухоль на деревьях, к любой нации цепляются и соки выкачивают - потом все, нации нет. Зайди во двор любой церкви – наши храмы строились на благостных точках, там деревца, травка. Вокруг синагоги – все деревья с опухолями. Такая энергетика».
Сто лет тому назад Киевская газета украинских черносотенцев опубликовала грязный пасквиль об убийстве евреями двенадцатилетнего ученика духовного училища для использования христианской крови в ритуальных целях. Боже, думалось Андрею, что поднялось тогда в мире в ходе разбора дела Бейлеса. Проживавший в Полтаве знаменитый писатель и общественный деятель Владимир Короленко опубликовал гневный протест против затеянного судебного расследования. Его подписали такие совестливые литераторы, ученые и общественные деятели как Александр Блок, Леонид Андреев, Зинаида Гиппиус, академик Бехтерев. Восемьдесят два честнейших их современников возмутились и не побоялись поставить подписи под тем воззванием. Сотни лучших умов европейской культуры с подобными заявлениями выступили в Германии, Франции, Англии. Смельчак Женя Евтушенко объявил себя русским потому, что ненавидел всех антисимитов на Земле. А он, украинский художник, что, хуже?
Посмотрим, как отреагируют на публикацию его интервью в Николаеве и Украине теперь. Все-таки не рядовой обыватель поделился своими мыслями и настроениями. Андрей представил какая буря пронесется в современных средствах коммуникации….
Главное, готовил себя Антонюк, не принимать близко к сердцу грязь, которая, безусловно, польется в его адрес. Оно и так у него последнее время пошаливает. Поэтому и не откликнулся на сегодняшний ранний звонок….
х х х
Народный художник ошибся. Ни в одной из газет, ни на одном телеканале он не встретил упоминания о своем интервью, хотя всю неделю внимательно следил за новостями. Подозрительно отмалчивалась и редакция журнала. Даже коллеги по Союзу художников словно онемели. Что означает такое молчание, мучился Антонюк. Согласие с тем, что он наговорил или знак возмущения?...
А еще через несколько дней в местных газетах появился некролог в черной рамке. О том, что на шестьдесят девятом году жизни от сердечной недостаточности неожиданно скончался народный художник Украины, лауреат Национальной премии Украины имени Тараса Шевченко Андрей Данилович Антонюк….. Видно и молчание может стать убийственным.
Илья Стариков.
Немає коментарів: