Когда я пришла в мастерскую смотреть работы для выставки, они уже были расставлены по всему помещению, и эта спонтанная, казалось бы, расстановка подсказала мне название и возможную концепцию выставки. Три работы, на которых были изображены окна со ставнями в разных своих состояниях – открытом, закрытом и прикрытом - стояли на переднем плане, а за ними как бы «прятались» полотна с изображением обнаженных женских тел и одно большое, похожее на восточный ковер с танцующими по нему фигурами – словно роскошный задник этой странной мизансцены. У меня сразу возникла ассоциация с подглядыванием – за тайной комнатной жизнью через окна. Так у нас получилась выставка с легким налетом вуайеризма, объединяющая две группы работ – изображение окон и обнаженной натуры - ню.
Мотив окна в живописи на протяжении всей ее истории явление распространенное и «обоюдонаправленное» - как вовне, так и внутрь. Очень часто у окна мы видим фигуру женщины – гораздо чаще, чем мужчину, или даже ребенка. И почти всегда женщина – внутри – перед окном, а мужчина чаще снаружи – за окном, и коммуникация, если таковая имеет место, осуществляется через окно. Это, в первую очередь, отражение реальности, ибо очень долго мир женщины был ограничен ее домом, или даже комнатой, она жила внутри, за окном, как птица в клетке, часто эта клетка бывала золотой, но это не меняло сути, а весь широкий мир за окном – был безоговорочно мужским владением. У окна этого происходили в основном мечтания, томление и чтение писем (в случае, если за окном не стоит мужчина, а он там не так уж часто стоит, ибо занят широким миром). Так что вид в окне, мир в окне, как картина в рамке –– отстраненный и остраненный. Понятный – ей – мир комнаты, но совсем непонятный тому, кто с той стороны окна. И здесь мы выходим уже на символически-архетипический план, ибо женщина и комната соположены через идею вместилища и укрывания, сокрытости, тайны. Тайные комнаты, где хранится нечто важное (например, обнаженная женщина) и где назначают тайные встречи (с ней же), и тайны женщины, тайники ее души, а также все ограниченное, камерное, интимное, внутреннее, то есть все женское по своей сути. И окно как портал между внутренним и внешним пространствами. И тот, кто снаружи (мужчина), может лишь надеяться заглянуть в этот тайный комнатный мир, но никогда не узнать всех его тайн.
Однако «тайны» Юлии Гурьевой обнажены. Ню с подглядыванием в окна весьма хорошо соотносится. Однако специфика именно ее обнаженных фигур в том, что подглядывание как неполнота видения все равно сохраняется - мы видим только торс, но не видим лица, либо видим фигуру со спины, либо лишь фрагмент обнаженной фигуры, а если и всю фигуру, то она безлика – лишь абрис, лишь образ. Эта неполнота видения усиливается и обобщение форм, и лаконичной манерой письма, мягкостью, некой разжиженностью колорита. Создавая эти работы, художница не думала о том, что у нас получилось с выставкой, однако сопоставленные в одной экспозиции с изображениями окон, они получают неожиданное прочтение, чему способствует и фрагментарная компоновка фигур на плоскости полотна, то есть так, как мы видим через окно чужую тайную жизнь в комнатах.
Александра Филоненко, искусствовед
Немає коментарів:
Дописати коментар